Я дуже закомплексована людина

Я дуже закомплексована людина

Андрій Данилко

Артист, якого весь російськомовний світ знає в образі співаючої провідниці Вєрки Сердючки завітав у студію tkachenko.ua.

Гостем програми tkachenko.ua став Андрій Данилко - почесний громадянин міста Полтава та народний артист України.

Як довго ти працюєш в образі Сердючки?

В этом году исполняется 20 лет.

Був ювілейний концерт з цього приводу?

Нет. Нет. Всё-таки это не 100 лет. (смеются) Поэтому 20 лет – такой возраст... Но для такого персонажа это очень большой срок. И, ты знаешь, Саша, в биологии была такая картинка, если помнишь, эволюция человека от обезьяны. И вот мы даже хотели для концерта сделать такое как интро на экранах – эволюция Сердючки. И вот последний её образ со звездой и дальше продолжение. И я так посмотрел, думаю: господи, за 20 лет то реально очень большой рост у меня получился. Правда.

А не набридло?

Ты знаешь, я же меняю всё время. Т.е. для людей это, может быть и надоедает, поскольку они видят эти повторы записей, это "Огоньки" дурацкие, которые выходили в то время. И у них создаётся впечатление, что ты вот на одном месте стоишь. Что я с розой выступаю до сих пор. Или там старые клипы. Я сам смотреть это не могу. И вот когда была эта травля в России против нас, то они потратили очень много времени, чтобы нас вырезать из "Огоньков". Даже когда мы сидим там с Инкой хлопаем – Инка, которая играет маму. Вот мы там сидим хлопаем Валерию Меладзе – нас сидели там ночами вырезали. Я думаю: боже, какое счастье! Они просто санитары. Они поубирали эти ужасные костюмы, которые в то время... Нам казалось это красиво, а это очень ужасно. (смеётся)

А ти дійсно тоді співав "Раша гудбай"?

Саша, ну ты вот с ума сошёл? Ты вот специально такое говоришь? Мне когда говорят это словосочетание, меня типает, правда. И на втором месте сейчас, когда задают вопросы в России, типа "Вы уже вернулись?" Куда, откуда я вернулся? Ты понимаешь, эта история, если так интересно...

Ну да. Конечно.

Ой, господи... Я услышал это словосочетание в первый раз, когда мы спели на отборочном "Евровидения" на УТ-1 национальном, да... Был отборочный – самый честный, между прочим. И когда мы спели, я услышал, что кто-то сказал "Раша гудбай", вот это словосочетание. Мы так мило поулыбались, все похихикали. И чтобы мне сказали в то время, что из-за этого словосочетания будет такой скандал, который на протяжении 4-х лет уже, пятый год пошёл, да. Никто не может забыть. И вряд ли, я думаю, переплюнут последующие исполнители, я бы в жизни не поверил. Вот я в жизни бы! Что вот это слово "лаша тумбай" - это "абракадабра" просто. Ну "трынды-бынды-бынды", такое. Это "абракадабра", это ничего не значит слово. И оно похоже на слово "баша тум май" - знаешь, была у Цоя песня?

Да, да.

- И вот почему-то у меня родилось это слово. Я не мог написать текст. И вот у меня была эта фраза – "лаша тумбай". И когда мы записывали ночью эту песню, чтобы её отослать в Финляндию в оргкомитет, и мы её записываем и Бебешко говорит: "Надо ж как-то там текст... Диджей Паша пишет текст "...tonight". Я говорю: "Господи, ну сколько может быть это "tonight"? Давайте оставим это "лаша тумбай". И все такие радостные: давайте оставим "лаша тумбай". Оставили "лаша тумбай" на свою голову. И после этого вот такой скандал был.

Але якщо є скандал, це комусь має бути вигідно. Ти розумієш, звідки ростуть ноги?

Ну конечно.

Звідки?

Сразу это было не сколько выгодно, сколько должен быть какой-то информационный повод.

Повод.

Да. Само участие Сердючки было очень скандальное. Если ты помнишь, писали письма Президенту, чтобы запретить моё участие, сжигали чучело. Акции "Нет Евросердючке!" Это ужасно на самом деле! Это было всё в Украине. И после моей победы началось всё в России. Т.е. я сюда приехал как Гагарин потом после этого, меня так все сразу полюбили и целовали во все места, сказали, какой я молодец. Я думаю: всё-таки вы все проститутки, потому что до этого вы уничтожали меня, реально просто. Вы допустили этот момент сжигания чучела, а теперь вы меня целуете во все места и говорите, какой я молодец, как я всё это красиво спел. Смешно, конечно, но во Львове выходили футболки, мне привозили с Западной Украины жёлтые футболки, где синим нарисована Сердючка и написано "Раша, гудбай!" Т.е. это всем очень сильно понравилось, я стал любимчиком на Западной Украине. Вот. Конечно, это было выгодно "Первому каналу", поскольку я перешёл дорогу, это было понятно. Моя версия: группу "Серебро", которую готовил "Первый канал" и Максим Фадеев... Я считаю, что очень хорошая группа и Макс талантливый человек. И Костя Эрнст талантливый человек! У меня нету злости сейчас к ним. Но обида, конечно, у меня осталась. И я понимаю, что они готовили группу "Серебро" на серебряное место, на второе. Т.е. если бы я получил третье место, я думаю, такого скандала бы не было.

А в шоу-бізнесі часто трапляється такий природній цинізм?

У меня такое было в первый раз. И все люди, которые ко мне подходили, когда я приехал уже на "Славянский базар" в этот же год, то все ждали, как будто приезжает Баба Яга. Они ко мне боялись подойти – артисты я имею в виду. И вот ко мне подошёл Игорь Николаев и Боря Моисеев. И они так между прочим: "Скажи честно, ты пел или не пел?" Та ё!.. И вот когда "Только нам, по секрету, мы ж-то твои друзья". Меня это реально очень сильно обижало. И даже меня вывел факт, когда Филипп, который за меня заступался, в Ялте он мне сказал какой-то текст такой странный. Я говорю: "К меня такое впечатление, что и ты думаешь, что я вот это спел". И он говорит: "Масик, прости!" Я думаю, вот какая машина была задействована, чтобы людям вот настолько в голову это втулить, зомбировать я не знаю. Но мне было очень обидно.

Якщо ми заговорили про "Євробачення". Якщо в Україні ти своєрідний національний образ, символ..., то на Заході за тебе голосували тому, що це смішно, тому, що ти фрік. Чи не образливо?

Ну и что? Каждый понимает по-своему. Знаешь, у нас есть некоторые песни этого репертуара, нынешнего, "Сердючка-11", скажем. И вот некоторые песню "Я сегодня напьюсь и позвоню тебе" воспринимают как... Кто-то смеётся, а кто-то плачет под неё. И мне важно оставить какое-то троеточие. Каждый воспринимает, как он считает для себя лучшим, я не знаю. И меня называли "starman" за границей. Ну "стармэн" и "стармэн!" Что мне надо объяснять, что я когда-то играл проводницу? Зачем? Т.е. "Ukrainian Cinderella", "украинская золушка". Т.е. уже понятно, что какая-то история была до этого. И когда мне здесь говорили: "Да это не будет понятно на Западе вообще! Куда он лезет? Это только для наших!" То, я тебе скажу, как раз на Западе это, мне показалось, восприняли именно так, как я это хотел. Вот как мне хотелось, как я понимал, это было так и воспринято. Моя проблема была в том, что я не знаю английского языка. Вот нужно знать английский язык. Для того, чтобы там существовать, участвовать в шоу. Я участвовал во многих шоу там...

Т.е. "this is a table" и всё, да?

Нет. "One beer". Я могу сказать что-то. (смеются) В бизнес классе я хорошо общаюсь с Инной. Но, правда, надо знать английский язык. Был реальный интерес.

А зараз ти можеш виступати? Є концерти, попит в Європі? Не серед російськомовної публіки.

Ты знаешь, я не могу так сказать. Всё-таки мы зависим от приглашений. Я же не специально куда-то еду – я выступаю, покупайте на меня билеты. Нас приглашают – мы едем. Мы объездили и Францию, и Италию, и Англию. И это не школьные клубы. Понимаешь, да? Это не школьные клубы. И вот сейчас опять второй тур у нас большой по Италии будет и по Америке.

Тобто це не російськомовні?

Нет, это приходят разные. Конечно, в Праге тоже приходили люди, которые просто помнят Сердючку по "Евровидению". Они приходят, полконцерта слушают, ничего не могут понять, поскольку там же разговорные куски есть. Но им нравится в общем, вот они понимают вс. И в Англии тоже было смешно: мы читали номер "Похороны". Старый, давно ещё было. Люди заходили и говорили: "Мы не понимаем, что он говорит, но нам смешно". Визуально просто им весело от картинки весёлой.

Чи не було ідеї комерціалізувати свій бренд "Сердючка".

Был такой опыт. У нас выходила серия продуктов. Просто мы были как марка, как бренд. Очень хорошие ребята, которые очень хорошо делали и майонез, и масло. Очень качественно было! И водку.

Водка "Сердючка" ?

- Да, была водка "Сердючка". Пару бутылок осталось. Я даже её пил. Правда, хорошо. Но ты понимаешь, это же другая история. Их просто не пустили на рынок. Там своя какая-то... Я не влазил особо. Т.е. они попытались, им мешали, доплачивали, чтобы в супермаркетах не ставили эту продукцию. Там своя... Это ж бизнес большой. И поэтому как-то заглохло с этим. Понимаешь, я никакие не рестораны, ничего, даже мысли такой нету. Просто надо делать то, что ты умеешь, и на этом зарабатывать деньги.

Я тебе в житті достатньо давно знаю. І в житті, коли ти не в образі Сердючки, ти достатньо спокійна врівноважена людина. Коли ти вдягаєш образ Сердючки – такий блиск в очах, відразу стаєш іншим. Це таке альтер-его в тебе чи що це?

Не знаю. Я, бывает, не высплюсь. У меня такая большая проблема со сном, да. И я вот плохо сплю, правда. Но какой-то вот момент включение, правда. Я вот одеваюсь и мне надо 30 секунд. И когда задают вопросы, меня, бывает, раздражает это, правда: "Вот сколько вам нужно, чтобы войти в образ, ля-ля-ля?" Какой образ? Что войти? Это очень быстро. И я даже как-то удачно импровизирую, когда не посплю. Вот как-то открывается что-то, я не знаю сам.

Ти так довго вже з цим образом живеш. Чи не вріс ще ти в нього таким чином, що він дійсно є протилежною частиною тебе?

Нет. Для людей, которые видят меня с экрана, конечно. Я крайне редко сейчас участвует в каких-то программах, вообще крайне редко. Мы взрослеем, меняемся. Понятно, что мне не нравится уже, что мне хочется поменять. То, что я и делаю, в принципе. Я меняюсь.

Я є в тебе якісь інші образи, які ти любиш і які ти намагаєшся просувати?

Ты знаешь, так не получится уже больше, как с Сердючкой получалось. До этого были какие-то милиционеры – тогда, в то время ещё, сто лет назад. Милиционеры, солдаты, балерины. Но я не хотел выходить из рамок номера, как получилось с Сердючкой. Это случайно получилось! Я в жизни не могу подумать, что вот пойдёт какая-то своя, другая жизнь с этого номера. Что пойдут вот эти песни, кто-то их будет вообще слушать. И я ещё поеду на "Евровидение". Это вообще для меня... Кто бы мне сказал в 90-м году, я бы сказал, что сумасшедший.

Тобто планів просувати якісь нові образи чи експериментувати зараз нема?

Нет. Я занимаюсь инструментальной музыкой. Например, пробую писать что-то для кино. Ну как Андрей. А есть вот проект "Верка Сердючка", который пока работает, развивается. Почему нет?

А звідки в хлопця з Полтави міг свого часу виникнути такий сміливий образ? Це потрібно хоробрості для того, щоб не зважати на авторитети?

Я сейчас тебе объясню. Время было другое. И, конечно, это было очень смешно в то время – мальчик переоделся в продавщицу или в проводницу. Это было очень всем весело, смешно. И просто понимаешь, был какой-то такой момент, это были наблюдения, это были сценки из жизни. Нее было каких-то авторов, которые это писали. Как-то вот оно само по себе. И 20 лет назад именно был очень актуален такой юмор. Вот заканчивался советский юмор, как мне казалось, который вот там типа Хазанов – уходило это всё. И вот мы какие-то были очень свежие. Какой-то бытовой такой юмор, сценки из жизни. Продавщица, столовая, проводница. Это всё было очень рядом. Флизелиновые постели. И потому это так пошло. И плюс, когда вышла реклама "Приват Банка", если ты помнишь... Люди-то нас, по сути, не знали. Они говорили: "Где они взяли эту коняку, которая рекламирует эту рекламу?" хотя всегда реклама банка должна быть, наоборот, какая-то красивая девушка или парень. Тут какая-то вот лошадь рекламирует. "Кто это такая?" Все думали, что это даже она. И на концерты приходили люди, не знаю, что мы показываем вообще. Т.е. они приходили потому, что им понравился этот образ проводницы, вот и всё.

В тебе тоді наскільки я пам'ятаю, були презервативи замість грудей.

Да.

А зараз?

Нет. Сейчас такая стабильная поролоновая грудь. У нас же были такие... Сейчас это смешно, а тогда это было как-то страшно и грустно – покупать презервативы. В то время это было очень стыдно. Ты покупал презервативы?

Ну, да. (смеётся)

Ну вот это как-то всегда неудобно.

Ну да, невдобно.

Как-то так ходишь. "Вот это там..." И у меня они лопнули эти презервативы от жары. И второй концерт, и мы бежим с Инкой в киоск. Коммерческий киоск. Мы говорим: "Дайте, пожалуйста, презервативы". Она говорит: "У нас нету презервативов". Я говорю: "Ну дайте шарики надувные". Она на нас так посмотрела. Думает: вот это, боде, бедные дети... И она нам даёт эти шарики, проводила нас таким взглядом. Думает: это ж надо такое желание иметь. И мы только потом поняли, в чём комедия этой ситуации.

А з ким з гумористів чи артистів легкого жанру, які зараз виступають на пострадянській сцені, ти міг би виступати разом?

Какого жанра?

Легкого. Естрадного жанру.

Я не считаю, что это лёгкий жанр. Это очень сложный жанр. Это кто-то придумал, что театр абсурда... Это ерунда! Для меня это чёрти что и сбоку бантик. Я таких спектаклей вам наставлю, ещё и музыку туда напишу. Эстрада, если хорошая – мы не берём какую-то ерунду – должен быть момент такой точности, должен быть момент сиюминутности. Это вот сейчас, в данный момент происходит. Должно быть сейчас смешно, а не послезавтра. Что я должен?..

З ким би з твоїх колег ти міг би працювати разом і чи є для тебе в цьому жанрі авторитети?

Как партнёр, ты имеешь в виду, работать?

Да, как партнёры, вместе, не знаю. Зробити спектакль.

Да, я думаю, вот, мы бы почувствовали с Юрием Гальцевым. Юрий Стоянов. Максим Галкин, да. Хазанов.

Хазанов? Той самий?

Да. Даже сейчас он как бы ушёл в театр весь, но как-то я вижу его абсолютно в этом времени. Просто надо хороший материал. Он зря говорит, что эстрада умерла. Я так не считаю.

А авторитети в тебе були якісь в цьому сенсі?

Мне важно мнение, конечно, Жванецкого, к примеру. Т.е. люди, которые что-то сделали. Потому, что момент того, что "Ой, мне не нравится!" - это вкусовщина. Понятно. Вот в основном люди, чьё мнение мне было интересно, они как-то... Тот же Виктюк даже. Может я не то делал в тот момент. Но он как-то так это деликатно говорил, что это был момент поддержки всё равно. Т.е. "Надо поработать"...

В шоу-бізі всі одне одному друзі. Принаймні, зовні. А чи є в тебе вороги, про яких ти можеш говорити?

Враги – нет, наверное. Может я для кого-то враг, я не знаю.

А для кого ти ворог?

Может, я не знаю, для "Первого канала" российского. Именно для тех людей, которых я там раздражал или помешал. А так – нет.

А чого ти боїшся?

Ты знаешь, наверное, как и все, боятся каких-то болячек. Вот когда говорят "Я не боюсь смерти", а мне, наверное, страшно. Мне, допустим, кажется, это ужасно – упасть в этом самолёте разбиться. Это ужас.

А порожнього залу?

Нет. Как раз вот это вот вообще. Что касается этого, я вообще не боюсь. Были моменты, когда было очень мало людей. Но вне зависимости от того, сколько там людей, ты же работаешь, по-любому. Т.е. в следующий раз мы приходили – было 2 концерта подряд.

А як ти виходиш з депресій?

нУ таких у меня нет сейчас. Они были, конечно. Но сейчас нет. Бывают моменты какого-то опустошения, расстройства. Но депрессий нет. Я не подпускаю как-то к себе.

У тебе є комплекси?

- Ой, масса. Вообще. Я очень закомплексованный человек.

Назви парочку, щоб ми розуміли.

- К примеру, я не могу сейчас шапку снять вот эту адидасовскую. Ей 100 лет этой шапке. Но люди правы, когда говорят "Что он ходит в одном и том же?" Да, это правда. Даже вот эта кофта. Да, вот у меня есть комплекс в одежде. Вот я сегодня даже опять думаю: пойду же на передачу всё-таки, как-то так оденусь. В Израиле купил какую-то рубашку в клеточку. Мне, кстати, хорошо. Я походил-походил по квартире, снял её, одел эту кофту и пошёл. Вот какой-то дурацкий комплекс есть. Это касается одежды. Но их масса! Я, может быть, где-то стесняюсь новых людей. Есть, правда. Я стесняюсь, когда меня узнают. Даже, моменты бывают, раздражает.

Як Андрія?

Конечно. Как-то я такой перепуганный, есть такой момент. Я думаю, это как-то всё-таки с усталостью связано. Когда я отдохнувший, покупался в море, загорел, хорошо выглядишь, ты не опухший, нету пуза у тебя – мне кажется, я очень хороший.

А ти спортом займаєшся?

- Нет. Я всегда мечтаю заниматься спортом и как-то не сложилось у меня.

А як у тебе справи з алкоголем?

- Ну да, пишут, я знаю, что я прямо такой алкоголик. Я не алкоголик, нет! Конечно, я могу выпить. Я не могу выпить 100 грамм или 50 грамм. Я если пью, то я пью. Или я не пью вообще. Т.е. я не понимаю "для аппетита", не моя история.

Т.е. так по-русски, по-славянски?

Ну да. Т.е. я могу до утра так посидеть. Но это же не каждый день, правда? Но это момент такой, я хотя бы могу выспаться.

Ти почесний громадянин Полтави. Але, наскільки я знаю, не дуже часто любиш приїжджати в це місто.

Ну почему "не любишь"? Опять, тоже говорят "не любишь". Все начинают на меня обижаться. Нет. У меня нету времени и нету необходимости.

Тобто це не ти на них ображаєшся, а вони на тебе?

Нет, никто ни на кого не обижается уже давно. Всё хорошо. Вот они же после "Евровидения", когда дали эту награду, был какой-то там референдум. Это ж не просто так дают эту награду. Я думаю – тю, какая-то грамота, знаешь, "почётная грамота за хорошее поведение в пионерском лагере". Нет! Это считается очень такая награда. Я теперь могу бесплатно ездить на троллейбусе там, в Полтаве. (смеётся) Там какие-то ещё льготы, надо вот узнать, кстати. Хорошо, что ты мне напомнил. Там какие-то есть люготы, ты можешь пользоваться. То ли лечение, то ли что.

Свого часу десь всередині 90-х ти казав, що було б цікаво подивитися, як виглядає мільйон. Скільки разів з тих пір ти вже бачив цей мільйон?

Ну, видел я. Миллион чего?

Ну, чего-нибудь.

Видел. Но то так, конечно... Что-то у вас там смеются?

Задоволення отримують. (смеётся)

Это, знаешь, я тебе скажу честно! Никогда такого не говорил, да. Я когда-то в кульке нёс три миллиона долларов. Я думаю: господи, вот люди проходят мимо – да? – а не знают, что я там несу. Меня бы сейчас разорвали, наверное тут. А куда я их нёс? В машину, правильно! Мне сказали: мы тебе дадим охрану в банке, они тебя проведут. А я говорю: не надо, они только привлекают внимание! Как раз меня тут и грохнут сейчас. (смеются) Это такое очень прикольное ощущение. У меня бывало такое ощущение ещё вот в детстве, когда были купоны.

Да.

Помнишь такое ощущение?

Да, да, да.

Их же было очень много. И не потому, что сумма такая большая, а потому, что их было много. И мы этими пакетами... Инна в каком-то платье в таком, называлось оно как-то "вермишель", такое дурное. Я в таком свитере красивом типа "бойз". И эти пакеты с купонами... А купить же не было чего. И мы вот с этими купонами в поездах ездили, да.

А зараз які орієнтири? Колись ти хотів побачити мільйон. Вже побачив кілька разів. А зараз є якась планка?

Хочется увидеть миллиард, конечно. (смеются) Но это не тот бизнес, в котором можно миллиард увидеть. Но я вам скажу, я очень спокойно к этому отношусь. Вот правда. И я как-то не гуляю, нету у меня такого бросания денег.

Тобто, копиш собі, щоб щось купити?

Нет, вот, конечно, тоже нет. Мне кажется, я как-то достаточно так рационально и спокойно отношусь.

А була якась річ така, щоби – раз! – ти купив щось таке дороге? Раз – і все.

Да нет, таких припадков не было. Но что-то такое было. Не то чтобы прям что-то такое купил, да. А вот был какой-то момент: а, гуляем! Что-то такое было. Может в каком-то ресторане что-то такое заказали. Но это такие разовые вещи. Я даже стесняюсь такое говорить вообще. Нет, нет, такого не было.

А де ти себе відчуваєш найбільш затишно? На сцені, вдома, з друзями? Де тобі найкомфортніше? Де ти спокійний?

Разные зоны комфорта. Я достаточно комфортно себя ощущаю на сцене и абсолютно спокойно. Даже сам себе иногда поражаюсь, что как-то так спокойно себя веду. Наверное, дома.

Дома, коли ти один?

Да, один. Именно когда один. У меня бывают такие припадки: я могу сидеть в компании... Я не знаю, с чем это связано, но мне надо выйти и просто зайти в туалет, руки помыть и просто постоять. Всё. Как-то опять и оживаю, опять иду. Не знаю.

Ти пишеш пісні для інших?

Ты понимаешь, я не композитор. Я автор мелодий и песен, но это... Я считаю, что композитор – это Костя Меладзе. Это композитор. Я – автор каких-то там песен. Вот. Я к этому тоже как-то так стеснительно отношусь. И для кого-то я специально не пишу. Хотя меня просят.

Але траплялося, що писав щось?

Я участвовал в некоторых песнях. Но как-то я даже стесняюсь об этом говорить. Это я не считаю, что это какое-то достижение.

Але у відомих якихось піснях?

Вот я, допустим, участвовал в песне Филиппа. Это не моя песня, но я там работал, когда Филипп пел песню "Полетели сквозь окна". Помнишь?

Да.

Красивая очень песня. Я её услышал. Она была другой, я её переделал. И эта песня лежала у него около трёх лет. Я вот его в Переяславе, в очень дешёвой гостинице, очень тёплой такой, хорошей... Мы снимали какой-то фильм. И я его заставил под эту "Ямаху" детскую записать эту песню. И мне кажется, это получилось. Т.е. он как-то этот материал даже не видел.

А успіхи твоїх колег тебе радують?

Ну не огорчают точно. Каких коллег?

Кіркорова, інших.

Нет, когда у них что-то получается – конечно. Конечно. Когда получается у моих друзей – да.

Твій роман з телебаченням тривав достатньо довго – я маю на увазі "СВ-шоу". Воно було в Росії і в Україні і т.д. Потім якось там періодично. Намагався якось повернутися на телебачення?

Знаешь, мне как-то кажется, это было просто то время, когда это было нужно. Всё-таки Сердючка должна быть очень дозировано на экране и она должна быть каким-то моментом собитийности её участие где-то. А событие не может быть каждый день. И "СВ-шоу" оно очень было полезно для меня. Хотя я пересматривал эти старые записи и... Когда-то так случайно. Мне вообще не нравится! От внешнего вида, от поведения, от вопросов!.. Ну, по мне. Вот если бы не те люди, которые это монтировали и которые это всё освещали и снимали... Просто Сердючка в то время была очень популярной. И как-то это проходило. Но я считаю, что это очень плохо – то, что было тогда. Это, я считаю, даже ужасно. Но с другой стороны, плюс был в том, что программу купила Россия и Сердючка стала очень популярной в России за короткое время. И это исключительно достижение "СВ-шоу". Потому, что если бы мы там шли обычным путём, участвуя в каких-то там передачах, "Кривое зеркало" или что-то там, ничего бы не было.

А є якісь речі в творчому плані про які ти мрієш?

Да, есть. Мне хочется встретить человека, какого-то режиссёра, наверное, который может как-то по-другому показать меня.

Как Сердючку?

Нет, как Андрея.

Саме як Андрія?

Я сейчас объясню. Всё-таки я по натуре, мне кажется, всё-таки больше режиссёрского склада, нежели актёрского. И вот я знаю абсолютно, как показать тебя. В кино, я имею в виду. Как мне кажется. И для тебя это будет очень легко. И ты сам себе понравишься. Потому, что у меня цель как режиссёра – вот чтобы человеку было комфортно в тех предлагаемых условиях и чтобы он визуально сам себе понравился. Чтобы он был красивый. И мне нравится делать людей, чтобы они смотрели на себя – на фотографии, на съёмке – и они себя ощущали красивыми. Понимаешь?

Так. А ти пробував щось в кіно експериментувати?

Ну, я там экспериментировал с какими-то фотографиями и экспериментировал с видеоклипами. Может помнишь, был инструментальный альбом лет 7 назад. Давно! И мне все говорили: да ну кому это надо? Ну, я так захотел, я его сделал для цирковых ребят. И мы сняли два видеоклипа. И первый клип назывался... Композиция «После тебя». И там участвовал парень – официант. Мы его с Инкой нашли в Ялте в ресторане. Он был официантом. А мы искали человека, который должен был это сыграть. И мне понравилось то, что вот те люди, которые были более профессиональны, наверное, и могли это сыграть лучше, они бы в кадре смотрелись гораздо хуже. А вот благодаря тому, что участвовал этот Юра, было ощущение...

Нашёл образ, называется.

Ну вот естественность. Он был очень естественным. Когда он пришёл на съёмку, все эти там гримёры какие-то, люди, которые всё... они на него очень скептически посмотрели. Такой какой-то мало и вообще. Но когда он сел в кадр, я так – фух! Я даже поехал стричься.

У нас, до речі, на сайті «Tkachenko.ua» запитують, а коли буде другий інструментальний альбом.

Меня всё время спрашивают. Мне это, конечно, приятно, честно тебе скажу. Я думаю, значит как-то людям понравилось. И мы когда писали музыку для фильма "Весельчаки", это был первый такой опыт с кино и после этого опыта я понимаю, как надо писать. Т.е. как-то я соображаю в этом плане. И я хочу, может быть, вот к концу года всё-таки сделать переиздание того альбома и пару композиций новых плюс на следующий год подготовить. Материала очень много. И, мне кажется, материала очень хорошего, правда. У нас даже работает Рома Маленький. Он в Интернете работает у нас. Бывает скандалят из-за меня с какими-то друзьями, знакомыми. Ну, на улице. Кто-то против меня что-то там говорит. И говорит: "Мне так, Андрей Михайлович, обидно, что вот то, что происходит в студии, это никто не слышит. Никто не видит, никто не слышит". Думаю: ну, да. Я всё-таки, наверное, человек процесса. Как-то мне Юра Никитин сказал: "Тебе больше нравится сам процесс, чем результат". Наверное, я всё-таки человек процесса. Мне больше нравится процесс, чем его окончание.

Коли в Андрія Данилка з'явиться сім'я?

Саша, откуда я знаю? Ты знаешь, мне когда-то...

Якою вона буде?

- Меня спрашивает человек – казалось бы, взрослый человек: "Вот это ты просто не хочешь!" Вот мне говорят. "Это ты просто не хочешь, поэтому у тебя ничего и не..." Я говорю: "Подожди. Как не хочешь? Это должно как-то совпасть. Но вот как-то не совпало". Я что, мечтал быть Веркой Сердючкой в детстве? Конечно нет! Вот как-то оно само по себе произошло. То же самое – семья. Как это? Надо ж как-то познакомиться. Где познакомиться? Как познакомиться? Это ж надо, чтобы это совпало как-то. Это ж не телевизор купить. Да?

Може воно тобі не треба?

Ну может сейчас это и не нужно. Я думаю, может быть просто, знаешь, есть время, когда это очень хочется – 18, 22. Такой возраст, когда... Потом всё меньше и меньше этого хочется. Может быть из-за того, что ты понимаешь, что это сложно. Это надо уделять время, это как-то... Я не знаю, я вообще не знаю. Как-то будет – так и будет.

Минулої парламентської кампанії я чув про те, що ти збирався піти в депутати і навіть серйозно розмірковував щодо цього. Наскільки це відповідає дійсності і чи думав ти взагалі колись піти в політику, навіть у вигляді фану?

Нет, знаешь, это было... Мы приехали после "Евровидения" и в этой шумихе, в этой скандальности, это везде пишут, это показывают, показывает "5-й канал" какие-то политические сюжеты, а на фоне песня "зибен-зибен ай-лю-лю". Т.е. это было очень громко тогда. И естественный ход Сердючки – что дальше? – конечно, политика! Уже ж "Евровидение", уже ж куда дальше! Уже нету. И да, была такая тема, съезд в цирке. Т.е. ты знаешь, люди бы ради прикола пошли бы и проголосовали. Т.е. был именно такой период, такой момент. Но неожиданно для меня какие-то вокруг меня начались круги такие – какие-то люди появляться, предлагать мне деньги, чтобы я с ними поговорил в ресторане, и держали такие большие пачки денег. Просто чтобы поговорить, без результата, без момента результата. Даже сказали, что если я вот сделаю вот это, в багажнике лежит то, что ты говорил.

Это то, что ты говорил. (смеются)

Чуть только больше! Больше. Тоже в кульках, наверное, или в чемоданах. И ты знаешь, я на какой-то момент понял, что я лезу не в своё дело. Т.е. я реально понимаю, что если кому-то что-то не понравится, меня могут, я не знаю... Нагрубить мне. (смеётся) Или что-то сделать.

Тобто ти відмовився через страх?

Нет. Я начал понимать, что я лезу не туда, куда надо. И лучше заниматься своим делом. Т.е. я могу эти деньги сейчас забрать, наверное.

Мне потом будет стыдно. А я такой, мне стыдно, правда. Если я буду врать, мне будет стыдно. Потому, что не то, что мы популярные артисты, а нас люди любят – это большая разница. Нас долгое время люди любят просто. И к нам относятся как к любимым. И правду говорят, и хвалят.

Що тобі не подобається в сучасній Україні?

Не нравится?

От ти вчора був у Петербурзі, приїхав додому. І одразу якісь штуки, які у тебе мають включатись.

Мне так сложно. Мне раньше не нравилось. Вот как-то... Я сейчас скажу. Я не могу сказать, что мне сейчас не нравится, быстро так, да. Мне не нравился тот период, когда вот только вот победила "оранжевая революция" и когда артисты начали из себя строить революционеров, и между собой кого-то там чмырить. Тут Могилевская, тут "Таисию Повалий мы сейчас уничтожим". Как-то я был в стороне от этого дела и думал: боже, это ж такой театр! Как так можно? Скрябина там что-то хотели сжигать. Ты помнишь, такой был период?

Да, помню.

Да? Вот меня этот период очень сильно напрягал. Вот как-то так мне это сильно очень не нравилось. Какая-то такая... Как-то я даже не могу сейчас сформулировать. Вот этот период – мне казалось, это очень ужасно.

А з такої побутової чи громадської позиції що тобі подобається чи ні?

Ты знаешь, конечно, это правда – у меня немножко другие условия жизни. Поэтому, может быть, я не касаюсь многих проблем, которые касаются людей. Я тоже жил в пристройке и утром, просыпаясь в школу, я просыпался, у меня иней был на лице. Обои сворачивались. Это сами строили, мазали там. Т.е. я всё это прекрасно помню. Да, у меня боле хорошие условия жизни, чем у других людей. Может поэтому... С другой стороны, как тебе сказать... Да, я не знаю, сколько хлеб стоит. Да, это, может, плохо. Ну у меня так. Но я ж не украл, правильно? Я могу зайти в супермаркет, покупаю какие-то продукты. Я не шикую, но я понимаю, что у других людей хуже.

А за Радянським Союзом не сумуєш?

Очень.

Сумуєш?

Вот я понимаю: я очень скучаю за Советским Союзом, потому что мне было хорошо в Советском Союзе. И я уже просто пристраиваюсь. Я всё-таки человек того времени. Вот 60-х годов, когда всё-таки не деньги решали. Но это правда! Я готов делать это бесплатно абсолютно. И мне важно всё-таки как это получится, как это понравится, а не сколько это будет стоить. И тогда в то время создавались шедевры, а в это время...

Але тебе могли просто не пустити через головліт чи якусь там цензуру на сцену.

Ты знаешь, я ж застал время, когда я тоже попал под репрессии, будучи ребёнком. Я в какой-то момент, мне казалось в то время – такое слово неприличное сейчас чуть не сказал – великой импровизации в новогодний вечер я в момент импровизации, когда играл директора школы, схватил мешок Деда Мороза пустой. Что-то я там импровизировал. Кто-то был там из обкома партии и в это увидели, что я издеваюсь над флагом Советского Союза. Правда меня вели к директору, заставляли меня показывать эту сценку. Я, как придурок, им эту сценку показывал. И я это время очень хорошо запомнил. На мешок Деда Мороза подумать, что это флаг Советского Союза, над которым ученик 5-го класса издевается в школе. Там были большие проблемы и у директора школы.

І за цим ти теж сумуєш?

Нет, я за этим как раз нет. (смеются) Просто было больше хорошего другого. Пионерские лагеря, вот эти компании, не знаю, атмосфера мне нравилась.

Ти нерідко зараз виступаєш на корпоративах. Для тебе є якась класифікація – от корпоративи для одних, для інших для третіх? Ти їх для себе вже якось розбив по категоріях?Як люди себе ведуть на таких заходах?

А для чего разбивать? Люди ж.

Люди ж?

Конечно, я слежу, какая публика. Бывает такая очень необычная публика.

Например?

Я раз выступал и двое парней и какие-то девочки... Как-то у меня и в мыслях такого не было. Я почему-то сказал: "Это ваши дочки, да?" Потом думаю: чего ж дочки топлесс танцуют. Ну, бывают какие-то нестандартные ситуации. Но это заказчики, да. И меня абсолютно это как-то не ломает. Я даже удовольствие получаю – мы как-то так моём, веселимся. Почему нет? Тем более, благодаря этому можно имеет какую-то свободу. Если ты имеешь финансы, ты имеешь момент выбора. Да, это есть.

Чи є якісь концерт чи тур, який тобі найбільше запам'ятався з точки зору емоційного сприйняття, з точки зору свого результату?

Нет, наверное. Забываю, может быть. Вот последняя была работа в Питере, после чего: "Ой, Сердючка вернулась в Россию!" Тю... И да, не было билетов. И публика пришла после 6-летнего перерыва. И организаторы были шокированы. Я как-то вообще не был шокирован. Но почему-то вот после этих концертов двух какая-то такая вот была шумиха. И в Москве. И понаписывали много.

А вони не зливаються? Я якось дзвонив тобі і ти був десь між Владивостоком і Хабаровськом. Вони тобі всі ці тури не зливаються в одне?

Нет. Есть там сибирский тур, есть какое-то "Золотое кольцо России". (смеются) Да, бывали такие моменты. Когда ты путаешь города – это было, да. Когда я Липецк с Луцком путал и полконцерта кричал. А потом как-то так думаю: боже, извините. Ну правда! Как-то у них так были похожи названия. Но когда я в Москве сказал – но это я специально сказал – "Привет, Донецк!", то они там очень напряглись. Как это – Москву с Донецком перепутать? Т.е. шутка не прошла. (смеются)

Як це – колись прокинутися нікому не відомим хлопцем і прокинутися не просто знаменитим, а дуже-дуже знаменитим?

Во-первых, у меня такого не было. Это было постепенно.

Але усвідомлення, точка якась колись прийшла?

Да. Я это помню. Это было в Киеве. Я шёл по улице поздно. В то время ещё была популярная программа "Выбрыки". Помнишь такую? Давно-давно.

Да-да-да...

И меня показали в первый раз вне образа. Я специально поддел под рубашку свитер, чтобы чуть больше казаться, потому что я был худой, как палка. Иду получать какую-то награду за рекламу "Приват Банка" и спрашиваю у прохожего как пройти. И он на меня так смотрит. Я понял, что меня узнают. Мне как-то было приятно, но я застеснялся. Но это было в первый и в последний раз, когда мне так было очень сильно приятно. Потом меня всегда это смущало больше. Я не знал, как себя вести. И на какой-то момент это была проблема. Я тебе скажу даже почему. У меня была очень большая проблема с лицом. Я никогда об этом не говорил. У меня из-за того, что я не умел пользоваться гримом, у меня полностью обсыпало лицо. Вот полностью. И я не мог пойти ни к врачу – как-то вот я стеснялся этого. Ну дурак! Плюс ещё на нервной почве, у меня всё время были эти стрессы. Эти люди непонятные. Я начал курить только из-за того, что мне надо было общаться со взрослыми людьми, а я не знал, как себя вести. У меня обсыпало лицо, я мазал этим "макс фактором". Это такой период!.. До слёз доходило!.. Я не могу выйти из квартиры. Вот настолько это было как рана. И ты не можешь пойти в супермаркет, потому что они ж все бегут. Это же видно сразу! Естественно, тебя это смущает, плюс это узнавание. Они потом смотрят, думают: боже какой он страшный. Ну, к примеру. Может так они и не думали. То вот этот период – это такой, очень, скажу... Вот если касаться депрессии, это было, наверное, тогда. Это было ужасно.

Ти щаслива людина?

Ну, как все, наверное. В чём-то да, в чём-то нет. В чём-то я достаточно успешен, мне кажется. А в чём-то я абсолютно не успешен. И есть надежда, что у меня там как-то что-то получится. Но как-то я так успокоился. Думаю: "Ну, Андрюша, если вот это даётся, что-то забирается". Наверное, это про меня.

А яким ти себе уявляєш через 20 років?

Ну, если так в шутку, то я говорю: "Инка, всё-таки на этих песнях какое-то поколение ж росло. "Хорошо" и всё это. И конечно, они это будут помнить и будет там какое-то "Ретро-FМ". Выходит Сердючка там старая со звездой. А ты не будешь меняться. Ты ж маму играешь. (смеются) А ты будешь всегда как после пластики". Я думаю, что мы там без хлеба не останемся. Потому, что поколение растёт и взрослые уже бывшие дети будут к нам с уважением, мне кажется, относиться. И нам дадут заработать, будут на какие-то корпоративы приглашать. И мы там будем что-то петь. Но мне бы хотелось всё-таки попробовать себя в кино. Как режиссёр. Я не знаю, почему. Довожу людей до слёз, когда рассказываю некоторые истории короткометражек, с которых я хочу попробовать. И мне так нравится, когда они начинают расстраиваться. Я имею в виду, мокреют глаза. Я думаю: это я так хорошо рассказываю, а если так снять, как я рассказываю. (смеются)

Дякую! У нас в гостях був Андрій Данилко, який мріє стати кінорежисером. Це була програма "Tkachenko.ua". Дякую.

Повʼязані теми:

Наступна публікація