Случай с дамой-издателем, которая учила меня приличию, навел меня на размышления. Я стал думать, а как мы обращаемся друг к другу, прожив почти 80 лет в СССР, а потом еще двадцать в своих странах.
Я решил, что неплохо бы было, если моя новая книга выйдет и в Украине. Мне порекомендовали хорошего издателя, а это была дама, и я направил ей свою рукопись. Как человек немолодой, в сопроводительном письме я обратился к даме-издателю по имени, получилось что-то типа "Уважемая Оксана". Хотя отчество Оксаны я знал, но мне показалось, что обращаться по отчеству как-то старорежимно.
Вскоре я получил ответ. Рукопись не подошла, что бывает, но в письме было некое замечание в мой адрес. Дама потребовала, чтобы в дальнейшем, если я буду ей писать, то употреблял обращение "панi". Употреблять обращение "панi" - это, в общем-то, нормально, единственное, что меня тогда смутило, что дама это от меня мягко, но потребовала.
Конечно, подобное обращение мне не в новинку. Когда в 60-х мы с мамой ходили во Львове на Галицкий базар, то мама говорила продавщице: "Панцю, дайте три кiло картоплi". В советском Львове это слово не несло истинного смысла уважения, а было простым заменителем всевозможных советизмов, типа "товарищ" или "гражданка".
Случай с дамой-издателем, которая учила меня приличию, навел меня на размышления. Я стал думать, а как мы обращаемся друг к другу, прожив почти 80 лет в СССР, а потом еще двадцать в своих странах.
Немедленно стали вспоминаться разные интересные примеры. Я вспомнил, как с приятелем зашел в Москве в дорогущее кафе, где главный смысл был в обслуживании в русском купеческом стиле. Официант в красных шароварах и вышитой в русском стиле сорочке, обращаясь ко мне, сказал: "Вот меню, сударь".
Мы долго переглядывались, улыбаясь, и говорили, что "ребята гоняют понты". У них, понимаешь, стиль для пальцатых, которые с девками сюда после казино заезжают. И чтобы все было гармонично и под Пушкина - единственного, кого пальцатые знают, их называют сударями.
Но потом мы стали думать, а как официант должен был к нам обратиться, чтобы нам понравилось. И тут все быстро перешло на шутки, потому что все варианты были по сути смешными.
"Товарищ, вот меню", - это если официант Ленин.
"Гражданин, вот ваши пельмени…", - это в заводской столовой, где сами пельмени не доварены, а борщ холодный.
"Земляк, возьми мне пиво!.." - это потная очередь у бочки с пивом в семидесятые.
Потом мы стали размышлять, а какие оттенки для нас носят все эти обращения.
"Вот господин Пупкин нам тут пытается доказать…", - то есть мы называем его господином, но иронически. Дурак он, а не господин. А если хотят особенно унизить объект критики, то пишут перед фамилией не "господин", а "г-н".
"Милостивый государь!.." - это за пять минут до драки, в основном на публичных диспутах.
"Эй, юноша!.." или "Молодой человек!.." - это старики пусть так говорят, а мы еще молоды. Они так говорят, а потом начинаются замечания и назидания.
"Эй, парень!.." или "Друг, скажи мне…" - фамильярно. Ну, какой я тебе друг? Мы что, выпивали?
"Ваше высокоблагородие!.." - это стеб, при дамах, после анекдота про поручика Ржевского.
"Ваше сиятельство!.." - это шутка такая, намек на лысину друга.
На улице, если не знаешь дорогу, а впереди идет человек, то кричишь ему: "Простите!". Он не понимает, что это к нему. Опять кричишь: "Простите, будьте добры!..". Человек долго озирается, пытается понять, кто и кому это кричит. Можно, конечно, крикнуть: "Мужчина!" или "Женщина, одну минутку!". Но я не могу такое выкрикивать. Мне подобное обращение кажется унизительным для того, к кому я обращаюсь. В таком обращении нет уважительной нотки. Если мне так кричат, то я оборачиваюсь недовольный, как бы говоря: "Ну, я уже 57 лет мужчина. И чего вам надо?"
В метро еще спасают извинительные: "Простите", "Будьте добры". "Извините, вы сейчас выходите?" - для меня это оптимально. Извинение - признак уважения. Но ведь я не всегда в метро.
Владимир Путин, когда назначил Медведева президентом, на инаугурации обратился к преемнику так: "Товарищ президент!". Дико? А как сказать? "Господин президент?" Но у нас тут не господа вокруг. Вон пенсионеры едва сводят концы с концами.
Назвать Медведева "господином" - оттолкнуть от него избирателя. А "товарищ президент" - дико, но оптимально. Слово без признаков пола, но с ярким признаком равенства. Особенно между Путиным и Медведевым. То есть президент в России - он всем товарищ. Он первый, но первый среди равных. Он рядом, и от этого теплеет на душе. Не говорить же "ваше величество". Конечно, так хотелось бы сказать, но мешает проклятая Конституция.
Все эти странные и смешные слова определяют наше отношение друг к другу. Той издательнице, которую я вспоминал, было мало, что я обращался к ней на "Вы" - она хотела, кроме абстрактного уважения, поменять статус. Старые обращения, вроде бы, стали архаикой. А новые никак не придумаются.
Интересно, что язык все время совершенствуется и обогащается. Интернет полон кличек, которые культурно называют "никами". Придумали даже Интернет-слова, которыми заменяют обычные. "Пацталом" - это значит, что он под столом, то есть ему смешно, он в восхищении или потрясен. "Ржунимагу" - ну, это и так понятно.
Ежедневно обогащается язык водителей. Старинное "Козел, куда прешь!" произносится естественно и без натуги. Но с простыми обращениями без оскорбительного контекста колоссальная проблема, потому что тут ты должен показать, что уважаешь того, к кому обращаешься. А с уважением к соседу у нас проблема.
Казус лингвистики в том, что приживается только то, что отражает внутреннюю суть. "Пацталом" прижилось, потому что отражает внутреннюю суть интернетчика после десяти часов сидения перед монитором. "Козел" - гармоничное ощущение водителя в дорожной пробке.
Но, в обращении "господин", по-моему, наиболее естественном, нужно авансом допустить и, главное, внутренне принять, что сидящий перед тобой человек умен, что-то понимает и умеет в этой жизни. А это, для гражданина с советской закалкой, невозможно. Почитайте любой форум. Спрятавшись за никами, все мочат друг друга. Именно в форумах, спрятавшись за анонимностью и ненаказуемостью, россиянин естественен.
Так и в международных делах. "Господин президент, наши добрососедские отношения…" - это во время визита. Говорится это, не глядя в глаза собеседнику. А потом наступает реальность: трудовые мигранты - узбеки, таджики и вьетнамцы с колото-резаными ранами и пробитыми головами, лежащие в кустах.
Меня всегда поражало, что в английском языке нет слов "ты" и "Вы", а есть слово "you". Мне это казалось абсурдом, - я думал, что все тыкают друг другу. Но оказалось, что это была не их проблема, а моя. Мне объяснили, что "you" - это всегда "Вы". Если это действительно так, то тогда многое становится на свои места.
Читайте также:
Госбрехня
Медведев лжет. Лжет о геноциде, а особенно лжет о "развитии". Российская пресса спрашивает, почему Медведев забыл спросить Кокойты, где миллиард (!) долларов, направленных в Южную Осетию на восстановление.