Донбасский синдром: психологи ищут рецепт психологического восстановления АТОшников

Военные психологи отмечают важность реабилитации армейцев, потому что количество небоевых смертей в армии растет. Трагедии происходят с теми, кто уже отслужил, но не справился с возвращением к гражданской жизни, говорится в сюжете ТСН.19:30.

Демобилизованный разведчик Константин пришел навестить друга Алексея, с которым они вместе прошли войну. Но уже дома побратим не выдержал будничных проблем – переживал все невзгоды сам на сам, ведь в селе обращаться к психологу не принято. «Он служил в 72-й бригаде, был целый год на передовой, в окопах, блиндажах, был под обстрелами. А тут его сломали», - удивляется собрат.

Не выдержал Алексей ссоры с соседом, который как раз вернулся с заработков из России. Между мужчинами завязалась драка, в ней постраждал и жена, которая сейчас в коме. Обвинили же во всем атошника, поэтому перед очередным визитом в райотдел мужчина оставил записку и наложил на себя руки. «Помогите, пожалуйста, Люде. Я уже не могу. Девушки, помогите маме с Настей. Я ее очень люблю. Доченька, прости», - читают сквозь слезы прощальные слова Алексея его родственники.

Владимир Жемчугов потерял в плену зрение и руки, имеет кучу недолеченных травм, но он смог одолеть депрессию и вернуться к жизни. Он много путешествует, посещает психологические курсы, навещает раненых бойцов, занимается волонтерством и даже собирает друзей, чтобы отпраздновать годовщину освобождения. Теперь мужчина может вспомнить самую страшную минуту своей неволи. «Я понимаю, что у меня ампутированы руки, зрения нет, с меня какие-то трубки торчат, порезанный. Когда меня привезли в реанимацию, между операциями допрашивали. Днем меня лечили врачи, а в ночь они шли, и начинались допросы. И я понимал, что я боюсь выдать своих друзей, я не хотел быть предателем», - рассказал он.

 

Жена Жемчугова признается, что имеет собственный рецепт восстановления мужа. «Мама включила позицию: потому что сын – нужно жалеть. А я включила позицию: ты должен справиться сам», - говорит она. Однако таких случаев единицы, а проблем армейцев или демобилизованных много. Военные психологи в Украине только начинают появляться. Специалисты из США делятся с ними накопленным опытом, что в самой мощной армии мира реабилитация военнослужащих и их семей – это главная задача. «Мы в процессе реабилитации помогаем воинам восстановиться физически и морально – мы в это же время получаем от них очень важную информацию, как улучшить организацию обороноспособности нашей страны», - объясняют они.

Свои наработки имеют и военные медики в Израиле. Там солдаты часто навещают родных погибших на войне товарищей, легко общаются на обыденные темы, становятся друзьями. «Это может начаться с того, чтобы помочь сыну в школе. Дети, которые остались сиротами, мы берем их в лунапарки и прочие развлечения, чтобы как-то облегчить эту трагедию», - говорит тамошний боец Ицхак. Израильский опыт – это когда каждый военных подразделение берет под опеку пострадавшую семью, а каждый армеец является одновременно и волонтером, который поддерживает семью своего собрата.

Но отечественные военные психологи убеждены, что украинцы должны выписать себе собственный рецепт в самом сложном – душевном лечении. И медлить с этим не стоит, потому что каждый год через новый послевоенный «донбасский синдром» происходят все новые и новые самоубийства. От начала войны на Донбассе наложили на себя руки из-за посттравматический синдром более 500 украинских военных. Об этом сообщила нардеп и советник президента по гуманитарным вопросам Ольга Богомолец.

Корреспондент ТСН Анна Бока