Роман построил отношения в своем подразделении не на армейской субординации, а на дружеских принципах. И это сработало.
Койот приехал на своей боевой "таблетке". Я его сразу узнал. Все тот же свитер от "британки" и на бедре неизменный "стечкин". На поясе появился серый хвост, как он сказал, то ли волка, то ли койота и соответствующее тату. Койот — это позывной комвзвода Романа, с которым мы впервые встретились на опорном пункте в ноябре 2014-го. Уже тогда о нем говорили, как о профессионале своего дела, пользующемся уважением и авторитетом среди бойцов.
Расположение его подразделения находилось в ложбине, на территории небольшого завода. Отсюда до противника было не больше трехсот метров, поскольку рота Койота подошла вплотную и ощутимо его щемила, создавая нервозность и панические настроения. Но бойцы сохраняли спокойствие, бодрость духа и чувство какого-то внутреннего превосходства. И в этом была заслуга Романа.
За то время, пока я его не видел, Койот заметно возмужал. Похоже, он полностью слился со своей "звериной" ролью на войне. На фоне все того-же юношеского задора в глазах появилась жесткость.
У него было полчаса свободного времени. Он говорил эти полчаса практически без остановки, как будто боялся, что чего-то не успеет сказать или что-то помешает.
Он начал неожиданно: "С самого начала я шел сюда выиграть войну". В военкомат пришел сразу после расстрела Майдана сам, без повестки, будучи младшим лейтенантом. Там предложили пойти добровольцем. Уже в учебке стал командиром взвода. Армейские законы еще советских времен требовали держаться от подчиненных на расстоянии, так сказать, "потише и на Вы". Но Роман решил иначе. На первое место он сразу поставил истинно человеческие, морально-этические приоритеты - законы совести, неподдельного патриотизма, человеческих отношений.
Эти принципы прошли апробацию войной - в боях, при обстрелах, в борьбе с пьянством и трусостью. Они выстояли и в итоге оказались сильнее и надежнее старых, советских. На передовой я прямо спрашивал у бойцов, за что они любят своего командира. Те поправили – "не любим, а уважаем", - за справедливость. Койот ответил, что таких у него большинство. Потом добавил, что другие просто долго не держатся, не выдерживают.
Сейчас у Романа за спиной больше года войны в качестве командира боевого подразделения. За это время он потерял восемь убитыми и вдвое больше ранеными. По всему было видно, что в их гибели и ранения он винит и себя. Таких как Койот на войне я встретил не много, их единицы.
Эта война, как и любая другая, рано или поздно закончится и надо будет дальше жить. Вполне возможно, что люди, которые воевали за свою Родину на Донбассе, особенно сами донбассцы, здесь могут стать ключевыми фигурами. Ведь на войне у человека не только пробуждается "зверь", способный обеспечить выживание, но и обнажается душа, раскрываясь в своих высших делах и помыслах. Часто люди на войне не только прикипают душой друг к другу, но и к земле, которую защищают и освобождают. Наверное, найдутся такие из них, которые останутся здесь и захотят строить новый Донбасс, но уже одушевленный. Возможно, они будут такие, как Роман.
P.S. Меня отвозили на ротной машине, которую водитель, прапорщик Михалыч, ласково называл "моя ласточка". Он постоянно громко на всех ругался, но почему-то никто его не боялся, все добродушно улыбались и даже шутили, что от его голоса просыпаешься быстрее, чем от взрывов мин. В сопровождении еще двух экипированных автоматчиков с подствольниками мы выехали на базу. Сразу на выезде нас угостили вкуснейшей жареной рыбой. Машина ("уазик" без окон и номеров), легко прыгая по кочкам военной дороги, несла нас в вечернюю прохладу.
Солнце уже было возле горизонта и надо было спешить, чтобы успеть вернуться засветло. Так, весело и незаметно, объехав контролируемый блокпост по проселочной дороге, мы въехали в город, где находился базовый лагерь. Уже перед поворотом на базу нас вдруг остановил гаишник. И тут я стал свидетелем живого анекдота – и по форме, и по содержанию – и в очередной раз убедился, как отличается психология мирной жизни и военной.
Для Михалыча, постоянно колесившего по передовой, было главным - не попасть под обстрел или в засаду и доехать куда надо. А правила дорожного движения, права и номера ушли далеко на задний план. У гаишника, очевидно не имеющего понятия о передовой, права, номера и прочие водительские атрибуты, естественно, были на первом месте. Это он и предъявил Михалычу, который никак не мог понять, что от него хочет этот человек с жезлом. Еще больше он удивился и даже возмутился, когда гаишник начал намекать на штраф площадку. Михалыч уже стал закипать, но ситуацию разрядил мимолетный взгляд гаишника, брошенный на два автомата с подствольниками, которые пока что мирно покоились на коленях у охраны. Очевидно, это и привело его к пониманию, где он находится. Со словами – "Чтобы это в последний раз" - гаишник решил нас отпустить. Михалыч успокоился и добавил, что "ми ще будемо вертатись". Но в пути еще не раз чертыхался: "Мою ласточку на штрафплощадку!?"
Присоединяйтесь также к группе ТСН.Блоги на facebook и следите за обновлениями раздела!