Нет, конечно, о таких случаях можно умалчивать, списывать все на военное время - но не стоит. Это не то, за что мы боремся.
Жованский блокпост
- Там вас ждет смерть, – военный с автоматом наперевес, немного пошатываясь, склонился над автомобилем. Мы остановились на нулевом блокпосту в Жованке. Он находится на окраине горловского поселка Зайцево, подконтрольного украинской армии, а на расстоянии двух-трех километров от него – территория, над которой реют "сепарские" флаги.
Пробежавшись затуманенным взором по салону, он на несколько секунд остановил взгляд и всмотрелся в лицо женщины, сидевшей сзади. Его немного передернуло, он оттряхнул голову и вновь вгляделся в пенсионерку. Валентина Захаровна сжалась и молча смотрела на него.
- В 200 метрах от вашего блокпоста на днях сожгли здание отеля "Усадьба". К нам обратилась хозяйка, она утверждает, что видела поджигателей и, судя по ее наблюдениям, это были украинские военнослужащие. Возможно, с вашего блокпоста, - отчеканил я, наблюдая за его реакцией. Водитель, оператор и Валентина Захаровна безмолвно наблюдали за всем происходящим.
- А вы кто такие? - повторно спрашивает боец, по-прежнему крутя в руках мое удостоверение.
- Там же все написано, журналисты. Приехали собственными глазами посмотреть, что произошло с домом и с вами побеседовать, - диалог с военным явно накалялся. Его сослуживцы, расположившиеся в метрах 10 от машины, начали озираться на нас.
- Может, вы сепары? - мутным взором в очередной раз окинув нас, изрек военнослужащий. Наш водитель вышел из авто и закурил.
- Отель сгорел. Вы знаете, кто это сделал? - повторяю свой вопрос.
- Там проводка замкнула, - снисходительно отвечает военный и советует побыстрее разворачивать автомобиль и уезжать от греха подальше. Валентина Захаровна шепчет мне на ухо, что уже более года в доме не было электроэнергии – ее отключили сразу после ограбления.
Между собой мы перекидываемся несколькими фразами, советуемся, что делать дальше. Военный, стоявший от автомобиля в двух-трех шагах, напоминает о себе.
- Тебе это зачем? - не сводя с меня глаз, словно заклинивший механизм, произносит несколько раз одну и ту же фразу постовой. На мои реплики он не обращает внимания, из какого подразделения не признается и все спрашивает: "Тебе это зачем?"
Сориентировавшись в ситуации и увидев нескольких явно пьяных военных, не решаемся ехать дальше. Когда разворачивались, из палатки выкарабкался еще один солдат и, придерживаясь рукой за землю, пошагал к столику с нехитрой снедью.
Мы выехали к блокпосту у Майорского, там я попытался найти комбата. В это время в лесополосе прозвучали выстрелы. Возможно, так военные пытались нам показать, что журналистам лучше не соваться к отелю.
Неприятный сюрприз
Уже в дороге Валентина Захаровна, долгое время молчавшая, рассказывает свою историю.
Когда украинские военные продвинулись в сторону Зайцево, а впоследствии закрепились в районе Жованки, над принадлежащим ее сыну – местному предпринимателю Вадиму Хачатурову – гостиничным комплексом повесили украинский флаг. Как красная тряпка на быков, так и флаг Украины действует на боевиков. В результате они начали обстреливать Жованку, стремясь попасть именно по усадьбе.
Валентина Захаровна долгое время не появлялась дома – вместе с мужем они арендовали квартиру в Артемовске. И только после известий об освобождении территории от "ДНРовцев" решились наведаться. Увиденное не обрадовало. Военные, по ее словам, взрывчаткой глушили рыбу на пруду возле гостиницы. Женщина известила об этом сына, который был в Киеве, и он начал выяснять ситуацию, подключая знакомых из Нацгвардии и других силовых ведомств.
Через несколько дней Валентина Захаровна опять приехала на территорию поселка. Она видела, как несколько людей в форме вытянули шинные покрышки, ограждавшие пруд, занесли в дом и через несколько минут он запылал. Пенсионерка не решилась подойти ближе – наблюдала со стороны. Родственник, которому она сразу позвонила, вызвал пожарных. Правда, они не приехали из-за боязни попасть под обстрел.
В семье считают, что поджог мог быть местью за жалобы на действия военных – в частности, Хачатуров писал об этом Александру Бригинцу, с которым знаком. Сейчас предприниматель выехал в Артемовск, где планирует написать соответствующие заявления в разные ведомства.
Плацдарм противостояний
…Гостиничный комплекс "Усадьба" в самом начале "русской весны" разгромили вооруженные сепаратисты. Их визит был неслучаен – местный предприниматель Вадим Хачатуров не скрывал своего презрения ко всему происходящему, пытался оказать сопротивление, но был в числе меньшинства в городе, "заболевшим" сепаратизмом.
Вместе с ним в одной машине мы ездили на Евромайдан – в ночь с 18 на 19 февраля. Выехали из Горловки сразу, как узнали о первых расстрелах. После захвата админзданий, похищения и убийства депутата Владимира Рыбака и установления "бесовской" власти, из родного города тоже выезжали практически одновременно, правда, в разных направлениях.
Зайцево превратилось в плацдарм противостояний. Валентина Захаровна рассказала, что из 31 домов на ее улице проживают только в четырех. Сейчас часть поселка, на которой и расположена усадьба, под контролем Украины, другая – под властью "ДНР".
В областной пресс-центр АТО мы приехали около десяти вечера. У нас не было другого выхода, так как нас заверили – объявят план "Перехват" и нашу съемочную группу не выпустят из зоны АТО.
А потом были разбирательства в самом пресс-центре. Его начальник Валентин Буряченко примчался в 10-м часу вечера с представителем контрразведки и еще одним военным, ответственным за согласование маршрутов журналистам. У нас была СБУшная аккредитация для работы в зоне АТО, но не было отсутствие пресс-карты, что и стало формальной причиной для выяснения отношений.
Никто из присутствующих так мне и не сказал, какое подразделение находится в районе поселка Зайцево, как никто и не знал, что такое Жованка.
Буряченко то кричал, что меня могли застрелить, то угрожал забрать в армию, то грозился вызвать СБУ, то удивленно хлопал глазами, когда я ему указывал на несколько огромных дыр в его хрупкой системе выдачи разрешений на съемку в зоне АТО.
Как раньше "титушкам" выдавали журналистские удостоверения от газет-однодневок, чтобы они участвовали в качестве наблюдателей на выборах, так и сейчас оказаться на передовой при желании может любой желающий.
Зато в пресс-центре всех интересовало, есть ли у меня видео, порочащее украинских военных на передовой. И никто не хотел вдаваться в подробности того, что стало истинной причиной моего появления на крайнем блокпосту.
В своей объяснительной и в беседе с представителем контрразведки я указал фамилию и телефон Валентины Захаровны в надежде, что они займутся этим резонансным случаем.
Нет, конечно, о таких случаях можно умалчивать, закрывать глаза, списывать все на военное время. Возможно, многие журналисты/общественные деятели/политики так и делают, предпочитая не акцентировать внимание на грехах украинской армии – фактах мародерства, сокрытии контрабанды, пьянстве на передовой.
Так мне, как уроженцу оккупированной Горловки, можно было молчать и год назад, когда диверсанты вместе с моими соседями захватывали здания милиции, пытали в подвалах моих знакомых, а затем их тела всплывали в прудах, когда "отжимали" автомобили, заселялись в квартиры.
Те коллеги, кто закрывал на все это глаза, до сих пор чувствуют себя там в безопасности, а я уже полтора года не могу въехать в родной город. Как не может туда въехать и Вадим Хачатуров, чье имущество при "ДНРовском" флаге ограбили, а при украинском – сожгли. И он, понимая всю серьезность обвинений, намеревается добиться расследования этого резонансного факта.
В таких ситуациях не должен быть избирательный принцип. Преступники есть и на фронте. И, как это ни прискорбно, с "жовто-блакитной" лентой на запястье тоже.
Присоединяйтесь также к группе ТСН.Блоги на facebook и следите за обновлениями раздела!