Я еду по Киеву - и вижу холодную зиму, февраль и Майдан в огне

Я еду по Киеву сегодня - и вижу холодную зиму, вижу февраль и Майдан в огне. Вижу, как наяву.

Та зима запомнилась постоянным ощущением холода. Нет, от мороза вполне спасали лыжные шмотки, фирма "Коламбия" на ногах и термос с горячим чаем. Но было постоянное, неизбывное, ежеминутное ощущение холода внутри, ощущение отчаянья и часто, гораздо чаще, чем хотелось бы, - безнадёжности. Слишком часто казалось, что Киев не выстоит. Когда морозной декабрьской ночью над городом разносился набат Михайловского и страшный, сорванный крик нёсся с площади: "Киев, вставай!". Когда город затопили специальные люди, которых завезли для того, чтобы они убивали. Когда жёлто-голубая ленточка на одежде могла стать для любого из нас приговором. Когда пылал Дом профсоюзов и горело всё, что только могло гореть на Майдане, когда в Мариинском "титушки" убивали людей – ногами, битами, дубинками, забивали до смерти. Мы говорили друг другу: "Стоїмо!" - и в глубине души не верили, что выстоим.

Сейчас я еду по городу - и меня охватывает всё тот же памятный ужас. Ужас от страшного запаха гнили и мертвечины, который сочится изо всех щелей - от слегка припудренной чудовищной гнили "справедливых тарифов", от смердящих обещаний контрактной армии, навести-порядок-за-год, вывести-из-кризиса, от звёздных носорогов и красных сердечек, от быдломорд "нашего края" и "видродження". Меня тошнит от количества балконов, украшенных гиббоноподобной рожей человека, бывшего "смотрящим" при Саше Януковиче, и я чувствую отчаянье при мысли, что за каждым таким балконом живут люди, готовые отдать свой город на позор и разграбление.

Меня охватывает ужас от того, как город затоплен специальными людьми, взирающими с билл-бордов. Теми самыми людьми, которые зачастую стояли за убийствами в Мариинке, за беспределом на Грушевского. Людьми, которые пришли, чтобы старательно и методично убить будущее этой страны. Ужас от того, что уже, кажется, некому противостоять этому кошмару.

Да, несколько моих друзей пошли на передний край обороны. Я благодарна двум Максам. Я знаю, что вы пожертвовали спокойной жизнью. Что вы сознательно обрекли себя на град недоверчивых вопросов, циничных ухмылок вчерашних друзей и союзников, на оскорбления, которых вы уж никак не заслуживаете. Я желаю вам удачи. И мне страшно при мысли, что вы там стоите почти одни. И ледяной ужас охватывает при мысли, что вы не выстоите.

У меня есть ещё робкая надежда, что каждый из нас придёт и проголосует за лица, а не за рыла.

Но сегодня я еду по Киеву - и вижу линию огня в феврале 2014. И с отчаяньем думаю, что в этот раз мы не выстоим...

Оригинал