Кристина Абрамовская хочет поговорить с нами о серьезном, спорном и наболевшем.
Признаюсь честно, я долго размышляла над тем, как начать эссе про аборты. Ведь эта тема имеет яростных противников, у них есть даже собственное название – "пролайферы", которые считают, что каждый эмбрион имеет право на жизнь – и сильнейшее лобби среди политиков, и тем более, представителей религии (хотя в Библии про аборты ни слова). Время от времени какой-нибудь светлый политический ум разражается дебильным законопроектом о запрете или ограничении абортов в различных вариациях; знаменитая российская депутатша-мракобес Елена Мизулина вообще давеча в Твиттере успела написать, что "Аборты – главная угроза нацбезопасности России". Чтобы этот абзац не выглядел слишком политизированным, хочу отметить, что украинские парламентарии тоже время от времени могут выдавать что-то подобное: не хочу утомлять читателя странными цитатами и цифрами, сколько раз пролайферские законопроекты подавались в Верховную Раду.
Итак, думая над тем, как начать развивать достаточно противоречивую тему (немного стремно признаться "я – сторонник абортов"), я случайно наткнулась на шокирующее сообщение пресс-службы Министерства здравоохранения Украины. В одном из районных роддомов открыли так называемое "Окно жизни" – своеобразный бокс с сигнализацией, куда можно анонимно положить нежеланного младенца. Еще большим шоком для меня было, что, оказывается, в Украине уже 14 таких "окон жизни", где роженицы регулярно избавляются от своих ненужных детей! И то, что эта… – назвать "услугой" как-то не поднимается над клавиатурой рука – пользуется спросом, говорит о том, что часть этих детей могла запросто оказаться на помойке или в отхожем месте. С моей точки зрения, если бы их матери вовремя сделали аборт – проблема бы не возникла вообще, ведь нежеланный ребенок нежеланен почти всегда с самого начала беременности.
Пролайферы возражают и в данном случае – дескать, жизнь в детдоме все же лучше смерти, и начинают по кругу петь песню об искре жизни, которая есть в каждом зародыше с того момента, как сперматозоид соединился с яйцеклеткой. В качестве бронебойного аргумента даже сняты многочисленные фильмы о том, как эмбрионы реагируют на вмешательство гинеколога. Творцами таких фильмов намеренно или специально упускается из виду давно известный ученым факт, что нервная система эмбриона в первом триместре еще не сформирована, и, в принципе, зародыш еще не особо отличается от прочих клеток организма. Тем не менее эта антипропаганда заставляет делающих аборты женщин почувствовать себя гнилыми бессердечными тварями (что примечательно, мужчины и тут умыли руки и не чувствуют ни малейшего укола совести) Из виду упускается тот факт, что до начала нашей эры регуляция численности населения и планирование семьи осуществлялись путем прямого убийства нежеланных младенцев: кормить лишние рты не было возможности в буквальном смысле. С той же целью во многих религиозных культах и верованиях осуществлялись и жертвоприношения детей: с этой точки зрения гуманное христианство было прорывом. Но, не успев вовремя остановиться, перегибает палку в своем стремлении навязывать гуманность каленым железом.
Антиабортная пропаганда обычно подкрепляется радужными женскими историями о том, как они сначала хотели сделать аборт, а потом передумали, и теперь у них чудесный десятый по счету малыш (нищета и бесперспективность остаются за кадром) Мое личное мнение: пролайфер имеет право вещать об аморальности абортов, только после того, как возьмет из детдома пару-тройку детей на воспитание. К сожалению, что-то я про таких не слышала – усыновители и пролайферы ходят разными дорогами. И это неудивительно – у первых нет времени на борьбу с абортами – они заняты тяжелым и ресурсоемким трудом по воспитанию детей: пролайферы же упускают намеренно тот факт, что дети требуют почти сто процентов времени и сил матери. И, как правило, все заботы ложатся на ее плечи.
Впрочем, если посмотреть на проблему абортов глобально, окажется, что вопрос этот – скорее политический, чем этический или социальный. В перенаселенном Китае аборты разрешены до 9-го месяца, и, думаю, там никому в голову даже не придет пикнуть о том, чтобы их как-то ограничить. В странах с удручающей демографической ситуацией, где не хватает налогоплательщиков, государство пытается регулировать рождаемость запретами (в лучшем случае – денежными компенсациями на рождение ребенка). Хотя, к примеру, опыт скандинавских стран показал, что самый лучший стимул для роста рождаемости – это социальная защита, развитая система детсадов, возможность сохранить рабочее место или работать неполный день – то есть, не зависеть от мужчины.