Книги в этой подборке соответствуют атмосфере зимних праздников — истории у них длинные, интересные, экзотические. Именно такие, которые хорошо читаются на досуге или во время нынешнего карантина, когда многие вещи переосмысливаются и становятся понятными.
Евстахий Загачевский. Львовская братия. - К.: Пропавшая грамота, 2020
Герои этой книги - молодые люди, львовская "братия", которые на протяжении последних лет перед началом Второй мировой становились все более национально сознательными. "Если бы в этой войне были идентичные условия, как в 1918 году в ноябре, - писал автор, - я свято убежден: эта львовская братия не дала бы поднять головы вражеской гидре во Львове". Поэтому сознание того, что жизнь - это борьба, просыпалась уже в юности.
"Был серое осеннее утро 1 ноября 1939 года, - начинается эта история. - Польша уже не существовала. Большевики второй месяц держали в своих лапах Львов. В доме Терлецких было замечено движение. Ромка встал с кровати еще на рассвете. Надел сапоги и "райтки", которые выменял "на Париже" за пищевые продукты, надел бронзовую кожаную куртку - все, что имел лучшее из одежды. Тайком вычистил двенадцатистрельный "штайер" и сунул его за пояс на животе под блузкой".
После побега из Львова в 1939 году будущий писатель погружается в гущу милитаристских событий Второй мировой. Сначала записывается в украинскую воинскую часть в Германии, а после провозглашения восстановления Украинского Государства 30 июня 1941 во Львове с тренировочным лагерем попадает в концлагерь Дахау. Уже оттуда как "штрафник" присоединяется к Первой мотопехотной бригаде Войск СС, после ранения переведен в дивизию "Мертвая Голова", а впоследствии и в дивизию "Галичина".
Татьяна Яблонская. Дневники, воспоминания, размышления. - К.: Родовид, 2020
В этой книге собраны тексты, написанные известной художницей Татьяной Яблонской (1917-2005) за долгие годы. Частично они печатались: статьи о коллегах-художниках и о собственном творчестве, предисловия к каталогу персональных выставок. Однако большинство из них публикуется впервые - те, что писались для себя.
"Живые наблюдения, сокровенные мысли, воспоминания о том, что было для этого человека важным и ценным, до сих пор скрывались в бесконечных тетрадях и блокнотах, на отдельных листах, - вспоминает дочь художницы Гаяне Атаян. - Теперь они открываются миру. Открываются почти полностью. Под этим "почти" - дни, месяцы и даже годы моих сомнений, снова и снова "прожитая" через мамины тексты ее яркая и непростая жизнь. Что опубликовать, что - нет? Для чего еще не пришло время, а для чего-то оно и не придет ".
Пожалуй, точно не для печати предназначались дневниковые записи художницы 1964 года. "Спешно наводится "марафет", "стиль". "Новое коммунистическое село". "А в магазине и тюльки нет, только консервы, а кто их купит?" "Хлеба нет, надо идти в столовую есть, а еще, говорят, Америку догоняем ", - разговор в чайной".
Анна Городецкая. Другая Мария. - К.: Дом Химер, 2021
Этот долгожданный дебют - яркий и самобытный "ведьмин" роман, который подходит именно к зимним праздникам. Подлинности ему добавляет еще и то, что это не просто история киевской ведьмы, это история самого Киева, автор которой работает в Национальном заповеднике "София Киевская", а ее профессиональные знания как исследовательницы украинского фольклора и ее собственный опыт, полученный в Софийском соборе, легли в основу романа.
"Как хорошо, девушки, что вы пришли сюда, - говорят в начале романа практиканткам. - Это место глубоко сакральное. Место силы. Сегодня не остается никаких сомнений, что появление этой цивилизационной жемчужины имеет архаические корни. Сегодня именно здесь находится определяющая доминанта целостного комплекса, что аккумулирует характеристики сакрального центра ".
Поэтому по сюжету Мария, девушка с "темным" прошлым, устраивается волонтеркой в Софийский собор, где хранится сакральная достопримечательность древности. С ее появлением в киевском музее начинают происходить странные вещи ... Так же на хуторе у древней бабы Марии поселяется студентка-практикантка. Бабе же очевидно нужна преемница, которая бы унаследовала ведьмовские умения. Что-то непостижимое связывает обеих Марий - молодую и старую, столичную и хуторную ... Увлекательная урбанистическая магия, настоящий "ведьмин" роман - глубокий и неординарный, - который среди остальных рукописей сразу привлек внимание издателей.
Ярослава Литвин. Год разврата Клауса Отто Баха. - Х.: Фабула, 2020
Этот роман - трагикомическая история о том, какие страсти порой бушуют в сердцах вполне приличных людей, какие фантазии они лелеют в своей повседневной жизни. Ведь речь о 43-летнего немце, которому целых две женщины разбили сердце - первая еще в школе, а вторая - став женой, но изменив с дальнобойщиком. Впрочем, природа, как всегда в таких случаях, берет свое, и порой это напоминает печальный каламбур.
"Весна и осень для него всегда были долгожданными и особыми - в эти сезоны появлялась надежда, что какая-то женщина, с которой ему перепадет пересечься на работе, во время поездки в автобусе или в супермаркете, все же внезапно решит надеть юбку вместо джинсов или легинсов. И самое главное - натянет на свои ножки колготы". А все потому, что главный герой романа - настоящий фетишист, в чем он боится признаться самому себе.
"Клаус любил ездить в общественном транспорте, умышленно выбирая часы пик, и незаметно стараться гладить женские колени и икры, нырять в глубину под коленями, быстро водить указательным и средним пальцем". Впрочем, занырнуть ему придется, минуя интернет-знакомство, в неизведанные глубины Украины, где он будет искать свою любовь, попадая в передряги, проходя испытания и оставаясь настоящим Дон Кихотом и последним романтиком нашего времени.
Максим Беспалов. Восточный Вал. - К.: Темпора, 2020
Альтернативная история о пути развития Украины, которыми она могла бы пойти, если бы не претерпела тех или иных случайностей, давно и надежно интересует наших авторов. В основном это новейшая история, в которой то УНР выстояла, то Гитлер победил. Существует даже "Украинская еслибылогия", в которой просчитываются все варианты другой истории. Так же этот роман, в котором после "другого" окончания Второй мировой, а также в результате послевоенных перипетий появились две Украины, и в частности два города, о которых речь - Днепропетровск и Сичеслав, разделенные Днепром-рубежом.
"Сичеслав был финансовой столицей если не всего континента, то хотя Восточной Европы. "Город тысячи банков" в течение двух последних десятилетий сосредоточил почти все денежные потоки от коммерческих отношений между Европой и Азией (и Советским Союзом в частности). Теоретики украинства всегда пророчили для своей страны судьбу мостика между двумя цивилизациями - западной и восточной, и Сичеслав стал памятником этим исполнившимся мечтам. Небоскребы его выстроенного вдоль Днепра делового квартала стали и символом триумфа Украинского государства, которому все удалось, и охранными башнями, огромной цитаделью на границе с диким полем". Поэтому на улице 80-е, и на стадионе в футбольном матче должны сойтись два "Днепра". Понятно, что это будет что-то больше чем просто футбол.
Читайте также: От эротики до секса - 5 необычных изданий, которые вас поразят