11 марта 2011 года у северо-восточного побережья Японии произошло землетрясение магнитудой 9 баллов, вызвавшее цунами. В результате этой природной катастрофы погибло почти 15 тысяч человек, более 2,5 тысячи до сих пор числятся в списке пропавших без вести.

Одним из самых серьезных последствий землетрясения и цунами стала серия аварий на АЭС "Фукусима-1". Взрывы, вызванные сбоем в системе охлаждения, повредили четыре из шести реакторов. В радиусе З0 км от АЭС была установлена зона отчуждения (сейчас радиус Зоны составляет 10 км – ред.)

Спустя почти семь лет после аварии эвакуированные жители соседних населенных пунктов до сих пор могут вернуться в свои брошенные дома лишь на несколько часов по особому разрешению.

Многие специалисты полагают, что в настоящее время радиационный фон вокруг АЭС не опасен для человека и необходимости сохранять зону отчуждения больше нет, а местные власти призывают эвакуированных жителей вернутся в свои дома.

Однако, несмотря на это, попасть на Фукусиму крайне сложно. Журналист и ведущий программы "Мир наизнанку" Дмитрий Комаров вместе со съёмочной группой прошел длительный процесс получения всевозможных разрешений и спустя два месяца ожиданий все же чудом попал в японскую зону отчуждения. Дальше – его история знакомства с Фукусимой.

Мы были в этой уже открытой зоне, в 20-30 километров от которой находится АЭС. Людей там немного, вернулось где-то 12% населения. Японцы очень хорошо вычистили дороги, жилые районы, площади от радиации. Там невысокий радиационный фон — плюс-минус в пределах нормы, может немножечко выше. Норма у них 23 микрорентгена в час.

Сейчас там 30-40 микрорентген, иногда 50. Но как только ты сходишь с асфальтированной дороги куда-то в сторону, сразу начинает очень сильно фонить и показатели дозиметра превышают допустимую норму. По этой причине люди и не возвращаются в эти места.

Вокруг АЭС Фукусима находятся города-призраки, в которых практически нет людей, а 90% домов заброшены. Но туда уже можно доехать на поезде, выйти на абсолютно пустой железнодорожной станции, где нет ни одного пассажира. В эти города ходит несколько поездов в день, но, как правило, в каждом — всего несколько человек.

Нам очень хотелось попасть на атомную станцию, но сказать честно, я сначала даже не рассчитывал, что это возможно. Слишком сложный процесс получения разрешений. Все, с кем я советовался, в один голос отвечали, что журналистов туда практически не пускают.

Я решил: почему бы и не попробовать? И мы начали собирать целую стопку документов. Когда я писал запрос, нужно было указать, что мы хотим снять. Я написал абсолютно все, хотя понимал, что наши шансы процентов 10%. Указал реакторы, ледяную стену, которая не дает загрязнённым водам попадать в океан, рубку управления – все самые важные места на станции.

Два месяца мы ждали ответа. С нами многократно встречались сотрудники станции и задавали дополнительные вопросы. Честно говоря, мы думали, что нас пустят символически, но многое увидеть не дадут. Но произошло чудо — нам сказали "да".

Во время подготовки этой поездки у нас возникли неожиданные сложности с сопровождением. Кроме того, что нам нужен был специально подготовленный человек, который разбирается в терминологии атомной энергетики на японском языке, мы столкнулись с тем, что большинство гидов просто не хотели ехать на Фукусиму и в зону отчуждения. Просто потому, что там слишком опасно. В итоге, мы не без труда смогли договориться с одним из самых известных гидов в стране.

Это человек, который сопровождает правительственные делегации, премьер-министров, президентов. Его гонорар за эту поездку в разы превышал обычную ставку, потому что он тоже сказал: "Я не поеду. У меня жена, ребёнок, и когда в 2011-м году мне предлагали любые деньги, чтобы поехать работать вместе с премьер-министром там, я не поехал". Но в этот раз он все же согласился.

На АЭС Фукусима контроль оказался достаточно жестким. Наc сопровождало 10-15 человек, которые контролировали каждый шаг, каждый отснятый кадр. Много видео просто удалили из соображений безопасности. Мы приехали на станцию рано утром, оставили на стоянке свою машину и пересели в большой автобус, на котором нас довезли до главного корпуса. Очень долго шёл инструктаж — что можно, что нельзя.

По технике, которую можно проносить с собой, тоже были ограничения. Можно было взять только одну камеру, номер которой заранее ввести. Телефоны, "гоу-прошки", звуковое оборудование (петлички) пришлось оставить. Один из наших гидов носил диктофон на палке и направлял его на нас. Так нам удалось записать звук. Незаметно пронести что-либо на Фукусиму нереально – на входе тщательно обыскивают.

После инструктажа нас ждала проверка на специальных аппаратах. Нас сканировали, тестируя уровень накопленной радиации за пределами Фукусимы. Затем нас перевели в другой корпус, который запрещалось снимать, а оттуда мы отправились по территории в сторону первого реактора.

В каждой новой зоне мы должны были переобуться. То есть вышел из будочки, где переоделся, надел галоши. Прошёл в этих галошах к первому реактору. Потом вернулся в автобус, доехал до другого места переодевания. Сменил галоши на другие. Необходимо постоянно менять обувь, чтобы не разносить радиацию.

Когда мы попали в центр управления, в самый эпицентр катастрофы, где разворачивались события, наше внимание привлекли метки, сделанные карандашом возле индикатора уровня охлаждающей жидкости. Их писали вручную работники станции, когда уже не вся электроника работала.

Непосредственно перед аварией, они просто брали аккумуляторы из машин, чтобы запитать хоть какие-то части систем и восстановить индикацию. Было ощущение, будто ты совершаешь открытие. До нас это видели единицы людей. Я думаю, многие журналисты мечтали бы сделать репортаж из этой зоны.

Для меня шоком было увидеть системы, с помощью которых японцы нейтрализуют последствия аварии на Фукусиме. Это показывает, насколько сильно в Японии обеспокоены проблемой радиационного загрязнения и какие гениальные решения могут придумывать, чтобы спасти Мировой океан от заражения.

АЭС Фукусима расположена на берегу океана. По склону с материка стекает вода — дождевая, подземные реки, грунтовые воды. Из-за уклона всё это стекает прямо в океан. И воды обязательно неминуемо проходят через станцию. Сегодня ядерное топливо убрали еще не все. Грунт по-прежнему катастрофически заражён. И японцы придумали, как остановить этот поток воды через станцию. Территорию АЭС окружили стержнями, которые глубоко забиты в землю. Они находятся друг от друга на расстоянии полуметра.

В этих стержнях по трубах проходит очень холодный газ, и земля замораживается в радиусе метра вокруг. Между двумя трубами образовывается сплошная ледяная стена. И воды просто обходят станцию. Нам даже дали возможность постучать по льду молотком, чтобы убедиться, что это действительно так и есть. Конечно, там зашкаливал дозиметр — 15 000 микрорентген в час при норме 23.

Хотелось бы позаимствовать у японцев еще одну технологию очистки. Во всей 30-километровой зоне они снимают верхний слой зараженного радиацией грунта. Практически круглосуточно работают несколько десятков тысяч человек, экскаваторы, техника. Эту землю срезают и упаковывают в мешки. Конечно, проблема — куда эти мешки девать. Когда едешь по Фукусиме, они лежат складами по обеим сторонам трассы, все просто усыпано стеллажами из этих мешков. Вопрос их утилизации пока не решен.

То же самое делают с охлаждающей жидкостью из реакторов — её тоже складируют в гигантские цистерны. Ещё на 3-4 года площади достаточно, резервов хватает, а дальше необходимо будет придумывать новые способы утилизации. Полностью ликвидировать станцию японцы планируют в течение 30 лет, и они хотят заселить эту землю. То есть, в отличие от Чернобыльской зоны, там скоро будут жить люди. Хотя, учитывая измерения, которые мы там провели, уровень заражения там все еще слишком высок.

Уже после нашего визита на станцию я пошёл к чернобыльцам в Киеве, экспертам, которые регулярно бывают в нашей зоне отчуждения и досконально в этом разбираются. Я показал им программу еще до выхода в эфир, чтобы не допустить никаких ошибок. Они сказали, что я за 2 часа на станции Фукусима вобрал в себя радиации в 10 раз больше в среднем, чем собирают за целый день в Чернобыле, находясь в зоне отчуждения.

Сегодня на станции каждый день работают сотрудники, которые ликвидируют последствия аварии. Внутри основного административного корпуса радиационный фон вполне нормальный, как в Киеве на любой улице, примерно 13 микрорентген в час. Стены корпуса усилены свинцовыми пластинами. Там даже показательно открыли супермаркет, столовую и используют исключительно продукты, выращенные в Фукусиме, чтобы уверить людей, что зона безопасная.

В одной из программ "Мир наизнанку" мы показывали историю семьи, которой пришлось покинуть свой дом в Фукусиме. Меня очень тронула их история. Сейчас, чтобы вернуться к себе в родной дом, они вынуждены очень сложно, практически как журналисты, получать разрешение въезжать в зону отчуждения определённое количество раз в году и не более чем на 2 часа. Мы решили поехать вместе с ними к их прошлому дому.

Я видел глаза женщин, когда они понимают, что приехали домой всего на 2 часа. Они начали в суете быстро что-то искать. Хотели найти альбом с фотографиями. Это оказалось сложно, потому что в дом заходили дикие кабаны и все перевернули вверх дном. И они вот, пытаясь успеть, всё переворачивают, ищут эти фотографии, находят какие-то старые вещи, между собой общаются — разговоры в стиле "А помнишь…? Вот какая вещь. А помнишь то-то?" Они просто вспоминают свою прошлую жизнь.

Нам удалось разыскать начальника элитного пожарного подразделения, который вместе со своей командой тушил пожар на энергоблоках непосредственно в эпицентре событий. Его зовут Ясоу Сато. Договориться об интервью с ним было невероятно сложно. Порядка двух месяцев мы добивались возможности встретиться. Нам отказывали много раз, но в итоге выделили 40 минут на интервью. Когда мы встретились, я понял, что передо мной очень простой человек.

2 или 3 часа интервью прошли совершенно незаметно. Удивительно, как иногда идет по улице обычный человек, на нем нет костюма Бэтмена или Супермена, но именно он и есть супергерой, спасший мир от катастрофы. Такие же герои были и у нас в Чернобыльской зоне. Когда стоял вопрос о дальнейших масштабах катастрофы, они жертвовали собой ради спасения других. К сожалению, многих из них уже нет в живых.

Своими действиями, самоотверженной работой и преданностью делу Ясоу Сато спас миллионы людей. Когда случилась авария, его подразделение вызвали из Токио, потому что знали, что оно лучшее. И Ясоу Сато не медлил ни минуты.

Когда уже прибыл на место, он написал жене SMS о том, что находится в зоне катастрофы. Она ответила: "Спаси, пожалуйста, Японию". Пожар на энергоблоках очень долго не удавалось потушить. Когда не было доступа к воде, команде Ясоу Сато пришлось километр вручную тянуть шланги от океана. Им удалось справиться с пожаром и вернуться.

Я спросил его: "А вы думали о том, что можете уже не вернуться к жене?". Он ответил: "У меня не было возможности об этом думать. Я понимал, что всё опасно, но если бы мы не поехали, то, возможно, сегодня и Токио был бы мёртвым городом. Последствия ощутил бы весь мир".