Рак груди — не приговор

Татьяна была обычной пациенткой, которая не чем не отличалась, от сотен других "снующих и ропщущих", проходящих осмотр в течении недели в онкологическом диспансере.

Помню, когда я сказал ей о диагнозе, который был выявлен в результате обследования. Рак. Короткое, как выстрел пистолета, слово. И такое же роковое по своему содержанию.

Многое можно сказать о человеке именно в такой момент вызова. Все говорит взгляд. Глаза не дрогнули — Свет не погас. Боец. Она будет бороться, чего бы ей это не стоило.

Рак молочной железы, Т1N0M0 st1b – так звучал её диагноз со всеми шифрами и аббревиатурами. Лечебная тактика не предполагала предоперационную химиотерапию, но и без радикальной операции было не обойтись.

Я, как лечащий врач, принял решение о полном удалении груди. Но можно было побороться за избыток кожи, который станет полезным для реконструкции молочной железы, через какое-то время.

Операция началась вовремя. При иссечении узла, прилежащего к соску, опухоль оказалась именно той, которая предполагалась на предварительном анализе. Ненавистный рак. Плотная как хрящ опухоль. Внутри всегда что-то дергалось, когда, еще не видя глазами, пальцы уже все знали.

— Скальпель, зажим, шить.  

В тот же вечер я зашел к Татьяне в палату. Были предвечерние сумерки, в палате было темно. Она уже вышла из наркоза и тихо лежала, глядя в потолок. — Грудь не удалось оставить? — без какой-либо эмоциональной окраски голоса спросила она?

 — Нет. Чуда и в этот раз не случилось.

— А что теперь?

—Лечиться, а потом жить долго и счастливо!, — отрывисто ответил я. Жалеть никого нельзя. Жалость она лишняя в онкологии. От жалости пациент обмякает и начинает примиряться с обстоятельствами.

Через 5 дней был готов гистологический анализ. Он показал, что опухоль полностью зависима от женских гормонов. Другими словами, опухоль растет, пока есть выработка женских гормонов. Татьяне были назначены препараты, которые блокировали выработку гормонов. Да, это значило начало искусственного климакса, но это была адекватная цена за безопасное будущее и жизнь.

Не успели закончиться послеоперационные перевязки, как меня начали одолевать вопросами о будущем: "Вы же понимаете – мне 35 лет, у меня муж!"

 "Должен закончиться курс антигормонального лечения. Я должен понять, что в послеоперационной ране все стабильно – это год. Эстетика — это очень важно, но если мы начнем операцию сразу после первой операции, мы можем "наломать" дров. Так что пьем таблетки и морально готовимся ко второму этапу".

10 месяцев, которые прошли с момента операции пролетели быстро и не заметно. День в день Татьяна позвонила и сказала о том, что материально и морально готова. Буквально на следующий день мы встретились на консультации. В области послеоперационной раны все было "тихо и спокойно." Оценив все анализы, я не увидел противопоказаний к выполнению реконструктивной операции.

В день операции Татьяна просто "светилась". Целый год она "выдирала" листки календаря и ждала, когда же ей "дадут добро" на операцию. От нее не исходило обычное беспокойство — характерное для всех пациентов на кануне операции.

Операция длилась около 3х часов. "Всем большое спасибо! Вы молодцы!"

 "Принимайте работу!", — сказал я, подводя пациентку к зеркалу следующим утром.

Особого отёка в области послеоперационной раны не было. Швы были ровные. В области еще вчера пустой левой груди появился заметный объем. А с правой стороны красовалась грудь с новым объемом, далеко за третий размер.

"Почему молчите?", — спросил, глядя на пациентку в зеркало.

 "Я счастлива!", — заметно дрожащим голосом ответила она.

Еще одна женщина получила шанс вернуться к полноценной жизни. Снова быть женщиной, быть желанной и желающей. Лишиться тех ненавистных комплексов, которые душили её за горло весь последний год. 

Присоединяйтесь также к группе ТСН.Блоги на facebook и следите за обновлениями раздела!